Вадим Ю. Царёв

КТО В САПОГАХ

Комментарии: Повреждения и Наваждения

Искусство кино, 1/2003, с. 61-64

Плохо человеку, когда он один,

Горе одному, один не воин

Владимир Владимирович (Маяковский)

Один – господин

Русское лото (игровая присказка)

В комментарии для одного из прошлогодних номеров «ИК» я упомянул о сладких тяготах российского единоначалия в связи с повестью «Зелёный фургон»¹. Это был реплика вскользь, но события, произошедшие пока текст ждал публикации, побуждают несколько углубиться в затронутую тему. Собственно, речь шла о фильме по повести А. Козачинского, но не о харатьянизированном римейке предперестроечной эпохи², а о почтенном продукте середины прошлого века с Ю. Тимошенко в ключевой роли³. Да, что говорить: прежде и сахара бывали слаще, и Юрий шибче Юлии чудил.

Напомню ещё раз расклад «Зелёного фургона»: тёмный старорежимный элемент заедает светлую новую власть, в малом городишке все грешники, и все в тельняшках, всякий при общей скудости революционного быта имеет свой отдельный чулан со скелетом (или с самогонным аппаратом), посему население очень интересуется новыми мётлами и с трепетом присматривается к каждому свеженазначенному начальнику. Однако спустя короткое время очередной руководитель обязательно появляется в скрипучих, из свиной кожи, жёлтых сапогах с кисточками, после чего всё устаканивается и движется в пристрелянном направлении.

То же происходит и в сегодняшней свободной России: начальникам престрашного зрака – вплоть до наибольшего начальника – быстро подбирают завлекательную обутку, руководство по новым сапожкам мгновенно протягивает ножки и становится для всех, кто в этом нуждается, понятным и приятны.

Обуть Путина сравнительно долго не получалось. Не давался он, хотя от примерок и не ускользал. Эту тактику следует признать озорной, но верной. В России толковый ротный со своею ротой никогда в ногу идти не будет: мягко притопчут и как по команде сделают вид, что так всегда и было.

История знает, какими тиранами бывают камердинеры и охранники. Мне не ведомо, предусмотрены ли в кремлёвском штате камердинеры, но и под охраной новый хозяин старого сенатского дворца сходу не прогибался. К нему со всем почтением, а он знай себе с горок скатывается и на матрацах кувыркается. Иной раз любовью-уважением совсем в угол загонят, но и тут он не плошает: прыгнет в бассейн, и только его и видели. Мастер, откуда что и берётся. Впрочем, откуда что взялось известно – от армии и из разведки.

Школа разведки для российского президента есть самое то, что доктор Айболит прописал обезьянкам (которые лапками ушки, глазки и ротик прикрывают). Разведчик приучен конспирировать против всех, охоту откровенничать с членами семьи, с товарищами по работе и друзьями, если таковая и была, у него отбивают в самом начале карьеры, поэтому опасности, проистекающие от особо доверенных лиц, ему не грозят меньше. Да и бывают ли у приличного разведчика настоящие друзья, а также лица на полном доверии?

И путинские погоны должны были прийтись оказаться как нельзя более к месту. До революции смеялись над прижимистостью духовного сословия, в советское время шутили по поводу бережливости краснознамённого офицерства. Помню, в Дрездене мне показывали дома комсостава Группы советских войск – многие окна были заклеены газетами, меж тем как приличные немецкие бумажные шторы стоили сущие пфенниги. Путин тоже в Дрездене служил.

Вспоминая валтасаровские роскошества предыдущего режима, невольно задумаешься, а не лучше ли выйдет, если в государственно-личных тратах Владимир Владимирович будет похож не на тороватого Бориса Николаевича, а на, допустим, скуповатого Петра Алексеевича? Суровая походная койка Наполеона многое значила во всемирной истории. Суровая скромность величию не помеха. В истории нередко получалось, что чем более стоящим оказывался правитель, тем менее стоили казне его привычки.

Ладно - Наполеон. Пусть французово остаётся французам. А с кого брать пример президету-петербуржцу, как не с основателя Петербурга? Лучше всех российского императора понял, я думаю, французский поляк Казимир Валишевский. Валишевский показал, что у нашего великого преобразователя никакого великого преобразовательного плана не было. Пётр действовал по наитию и делал в точности то, что его поданным было особенно не в жилу. Он шёл против привычек, как форель идёт против течения. Если хочется в России совершить что-нибудь путное, должно действовать в одиночку и исподтишка, основные опасности в этом случае исходят от идущих вместе. А когда предпринимаешь что-то в районе Красной площади, тем более нельзя оглядываться на других – замучают не только советами.

Привычки ельцинизма таковы, что идти против любой из них – подвиг благочестия. Тут и планы не нужны: постигай, чего желают плутократы⁴, подобострастно именуемые олигархами, пойми, что привыкло хотеть чиновничество всех мастей – и делай в точности наоборот. А планы в президентском деле опасны. Они как роспись дорожного маршрута – полезны главным образом тем, кто закладывает фугасы.

Между прочим, российское народное население само устало от своих привычек. Юрий Болдырев выступал как-то раз на заседании «Свободного слова» (дискуссионного клуба при Институте философии РАН). Оказывается, его отнюдь не идеалистически настроенные подчинённые по Счётной палате при первой более-менее надёжной возможности переходят от жизни по понятиям к жизни по законам. Выгода, стало быть, тоже надоедает. Странная это всё-таки штука - привычки… Посмотрите: глубоко и искренне пьющие россияне воспринимают загадочно трезвенного президента лучше, чем президента, который следовал исконному обычаю с истовостью, то и дело перегонявшейся в неистовость.

Народ, безмолвствуя по-прежнему, по-прежнему же хочет перемен. По-моему, люди готовы к новизне, однако им нужен добрый пример. Пример не обязательно всеоблагой, но непременно другой. Пусть подержится на виду у усталой от свинства страны тот, кто способен такой пример подать, тогда есть надежда. И пусть надежда умрёт последней, а мы вслед за нею.

Сейчас не время мечтать о наивысшем месте России в поднебесьи, гадать о том, будет ли она первой или второй под солнцем, будет ли идти в русле движения каких-ли­бо стран или первенствовать в собственном, самочинно ограни­ченном пространстве.

Насту­пил момент, когда все родственные страны оказыва­ются вблизи друг от друга вне за­висимости от того, хотят они того или нет. Они уравнены единой необходимостью - не­которыми общими проблема­ми, которые совершенно не­возможно обойти. Эти пробле­мы, возможно, ре­шить нельзя, но обязательно нужно снова и снова пытаться их решить. Божественный промысел туманен, но похоже, что у человечества нет другого выхода, кроме согласованного управления планетой с опорой (помимо ооновских согласований и посиделок международного чиновничества) на несуществующую пока слаженную и быстродейственную космополитическую силу.

Что я имею в виду? Уж не новый ли шовинизм, теперь уже не национальный, а как бы даже интернациональный? Не имперский ли взыскую дух, основанный в отличие от былого империализма не на эгоизме, а на гуманизме? Ну что вы, конечно нет! Хотя может быть и да.

В мареве политкорректности все кошки серы - даже если некоторые из них вымазаны в крови от кончиков усов до кончиков хвоста, всякий образ жизни по-своему хорош - от праведного до самого свинского, всякий личный суверенитет неотъемлем – хоть христов, хоть саддамов. Я с этим не согласен.

Можно любить человечество, но своих родителей, братьев, сестёр, жену и детей нужно любить, если и не больше, то чуточку горячее. Многие цивилизации по-своему неплохи, но мне в моей христианской как-то теплее. И я помню, что христианство выросло из иудейской культуры. И я знаю, что подлинный ислам близок моей культуре и многими жизненными правилами и олицетворёнными в исторических героях ценностями и духовными достижениями.

Мне кажется, что культурная близость - это роковое обстоятельство в жиз­ни стран. И хотят они того или нет, ссорятся или мирятся, но рано или поздно обстоятельство их объединит. Необходимость нового империализма вызвана тем, что Север, развитые страны мира, прошедшие долгий искупительный путь проб и ошибок, ока­зались перед лицом вызовов, идущих с Юга со стороны сил, не имеющих обязательств перед историей, потому что её у них нет или она ими забыта. Это вызов международного терроризма. Это вызов со стороны миро­вых наркокартелей. Это вызов со стороны стран, которые, по­лучив независимость, вос­пользовались ею для войн всех против всех.

Ни одна из ци­вилизованных стран, взятая по отдельности, не может долж­ным образом ответить на эти вызовы. Говорят, что Чечня - это русская проблема. Я думаю, что это совершенно не так. Тер­роризм накатывается с юга на все развитые страны. И оказывается, что ни одна из них справиться в одиночку с ним не в состоянии.

Не спра­вившись с талибами в Афганис­тане и с бандитами в Чечне, нель­зя справиться и с терроризмом в Латинской Америке. Нельзя смо­треть отстраненно на борьбу аме­риканцев с колумбийской наркомафией, но и нельзя приветствовать в державе датской гниль, развязавшую бойню в Москве. «Норд-Ост» был пронзён осью Норд-Зюйд!

Если веришь в краеугольные ценности своей цивилизации, то эти ценности надо защищать дей­ствием, силой. Но, повторяю, не в одиночку, потому что в этом случае правовое обеспече­ние таких действий будет нести на себе отпечаток нравственной ущербности.

В рамках нового финансово­го империализма развитый мир неизбежно придет к ограниче­нию банковской тайны и дру­гим ограничениям финансово­го суверенитета стран. Но если одна из стран выступит против такого рода необходимости, то вся система разрушится. Это может привести к катастрофам, провозвестие которых мы уже наблюдали, в том числе в на­шей стране.

Так что Россия во­все не выбирает свое место в мире, равно как и мир не вы­бирает свою политику в отно­шении России. Ни Америка, ни любая другая развитая стра­на, ни все развитые страны, вместе взятые, не могут обой­тись без России, равно как и Россия не может обойтись без них. И в этом смысле будущее России гарантировано. Не по­тому, что она лучше всех, не пото­му, что она избранная, не пото­му, что у бога в кармане постоянный российский загранпаспорт.

Однако возможно ли то, без чего жить нельзя? Если выживем при помощи великих дел, то кому их вершить? Президенту-одиночке? Пожалуй, что и так: великие дела явление штучное, требующее одиночества и сосредоточенности.

Но ведь российский президент уже не одинок, он уже в рое примеряльщиков и обшивальщиков: ему навешивают серебряный значок отличника вуза, в котором он никогда не учился (пусть пустячок, зато рад дурачок), и царскую шапку надевают, и старинные дворцы под него евроремонтируют и самолёты подгоняют (без тормозов, как и положено единоначальнику – В.Ц., октябрь 2005 года) – словом, сапожки-то уже поскрипывают и кисточками покачивают. Но в самих сапогах только полдела, ещё треть дела во владельце сапогов. Куда его сапоги направят, туда он их и понесёт.

Так куда же? Зависит от характера. Мы берёмся за дело, когда сами взяты за кадык. Такой уж мы относительно малочисленный но – безотносительно к любым раскладам - многострадальный народ.

Вот и Путина в октябре 2002 года обстоятельства взяли за горло – он и показал хватку. Похоже, характер у него есть. Хотя какой-то не такой... И не у него только...

Всё равно, Русь, не трусь!