Я великоросс, т.е. русский этнически, исторически и культурно. Самоопределяясь, не пользуюсь словами «российский» и тем паче - «россиянин». Россияне для меня не живые люди, а фантомы, зыбящиеся в промежутке между росой и северным сиянием. При этом некоторые - не все - нерусские обитатели современной России мне заведомо ближе других. Так, моя кормилица принадлежала к одной из приволжских народностей. Возможно с молоком кормилицы в меня и впиталось опасливое расположение к её соплеменникам (равно как и тёплое отношение к крупным, добродушным и простодушным женщинам).

1949 год: 4 месяца и 7 дней. "Honi soit qui mal y pense" ("Пусть устыдится плохо об этом подумавший").

Родился я в славном русскою славой бессарабском городе Измаиле на краю буджакской степи 2 мая 1949 года в семье служащих Советского Дунайского государственного пароходства. Русский род моего отца, Юрия Ивановича Царёва, укоренён в срединной России (Орехово-Зуево, Шатура, Ковров). Мать, Евгения Борисовна Царёва, донская казачка, вошла в сей мир на хуторе Безымянка станицы Арчадинской Усть-Медведицкого округа (ныне Михайловский район Волгоградской области).
           Выйдя из средней школы медалистом, поступил в 1967 году на очное отделение философского факультета МГУ, где в июле 1972 года завершил полный курс обучения по кафедре истории зарубежной философии. С дипломом философа пришёл в Московский автомобильно-дорожный институт, в котором за тридцать с половиною лет были пройдены все ступени преподавательства, «казённокоштного золоторотства просвещения» (это нелестное определение из дневников профессора В.О. Ключевского обязательно довожу до сведения коллег и учеников). Последние десять с лишним мадийских лет был штатным профессором. Попутно трудился:
          - на историческом факультете МГУ (1979-81 гг., кафедра истории зарубежного искусства - старший преподаватель);
          - в Центральном институте повышения квалификации руководящих и творческих работников Министерства культуры РСФСР (1991-93 гг., кафедра культурологии и искусствознания - доцент);
          - в Московском государственном университете (1993-98 гг., кафедра истории и теории культуры Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей социальных и гуманитарных наук - профессор)
           - в РГГУ (одновременно с работой в ИППК МГУ) - опять же опортняживая портняжек, т.е. преподавательствуя над преподавателями.
            Особым стал опыт университетской работы в Великобритании, впечатления от которой отражены в очерке «Ритуаленький цветочек». В 2003 году от преподавания отошёл, и думал, что навсегда, но в 2008-11 годах прочёл два лекционных курса по истории русской и зарубежной философии на новом факультете МГУ, который называется Высшая школа телевидения. Студенты были прямо-таки светлячками, зато декан оказался - туши свет (в темноте таким сподручнее).
            Судя по записи на сайте ВШТ МГУ, в этой конторе до сих пор держат под спудом, меня не спрашивая, мои авторские программы. Если знать пароль, который мне, конечно, никто не сообщил и не сообщит, то можно получить к этим материалам доступ. Зачем им это? Не знаю. Но вот угандиец Иди Амин - тоже руководитель и в своём роде просветитель - время от времени, как говорят, доставал из морозилки головы съеденных сподвижников и обращался к ним речью:"Я же предупреждал вас, джентльмены..." Интересно: можно ли, в принципе, в копошении поздне- и послесоветских выползков отличить тороватых от вороватых? Ох уж эта Школа телевидения... Жизнь, не знаю как от телевидения, но от кино отличается заметно. Вот возьмём для примера некий персонаж. Назовём его навскидку ВТТ. По виду он ни дать ни взять мультяшный Рататуй. А готовит очень невкусно.
            В 1989 году пришло мне время защитить диссертацию, которую написал в 1979 году. Она была посвящёна неявным особенностям мировоззрения некогда популярного англо-канадского литературного критика М.Х. Маклуэна, при этом не осуждала тлетворностей Запада и отражала мои действительные научные интересы, которые до сих пор сосредоточены на европейской - включая и русскую - изобразительной культуре высоких достижений. В этом же ключе при поддержке Международного фонда «Культурная инициатива» я подготовил и представил грантодателю исследование «Границы и грани европеизма: Запад и Россия» (1994 г.). Всего вышло в свет несколько десятков научных и учебно-методических работ.
            На поприще русской словесности вступил ещё студентом, когда 22 декабря 1971 г. был опубликован в «Литературной газете» на гремевшей тогда 16 полосе "12 стульев". С тех пор как эссеист и публицист печатался: в журналах «Вопросы философии», «Дружба народов», «Знание - сила», «Искусство кино», «Политический журнал», «Российский обозреватель», «Родина»; в газетах «Век», «Литературная», «Независимая», «Общая», «Россія», «Русская мысль» и др. В 1993 году за цикл эссе под общим названием «Российский умострой» стал лауреатом журнала «Знание-Сила».
            На личном счету две еженедельные авторские программы «Жар-Птица» и «Умострой» на христианском «Радио-София» (1995-97 гг.) и двадцать один художественно-документальный фильм о русских мыслителях, где я выступил сценаристом и ведущим. Два сериала - «Слово и Дело. Крымские этюды» и «Образ и Действительность» - в 2003-08 гг. повторялись на канале «Культура». "Крымские этюды" снимались летом 2002 года в Крыму, в последнем этюде цикла,"Святитель Лука", я обозначил лейтмотив проекта: противоестественность отчуждения Крыма и обязательность возвращения России в Россию. Фильм-притчу «Свеча и Меч» о перекличке судеб православного князя Глеба и католической графини Годайвы-Годивы (XI в.), подвергнув обрезанию, выпустил в эфир Первый канал (2002 г.).
            От случая к случаю веду общественную жизнь. Был, например, октябрёнком. Потом пионером, даже председателем совета отряда. В последнем качестве мы вместе с моей боевой пионерской подругой Натальей Рашидовной Хамитовой с ответственного согласия ответственных лиц и организаций побудили школьных товарищей насадить возле нашего образовательного учреждения берёзовую рощу, за что естественно и логично получили путёвки в дружину «Лесная» пионерлагеря «Артек».
            Второй раз та же лесная дружина приветила меня за победу на всеукраинском конкурсе художественной самодеятельности, где я с чувством продекламировал собственный перевод шевченковского «Заповiта»:
                        Как умру, похороните меня на кургане.
                        Посреди привольной степи, на милой Украйне.
                        Чтоб полей широкодолье, Днепр в высоких кручах

                        Было видно, было слышно, как ревёт ревучий.
                        Схороните и идите, кандалы порвите
                        И врагов злодейской кровью волю окропите.
            Прошу заметить: не «москальской» кровью, а так, поди разберись - чьей. Поэтому имею некоторое основание числить себя, вслед за Тарасом Григорьевичем, среди провозвестников политкорректности, к которой в настоящее время отношусь с неприязнью.
            А ещё в своё время мною пополнились ряды Коммунистического союза молодёжи, из которого в дальнейшем комсомолец Царёв вышел по возрасту. Вышел добровольно и индивидуально, чего не могу сказать о выходе в ещё более дальнейшем возрасте из Союза ССР. Как известно, некоторые места пусты не бывают, поэтому сейчас с радостью и сладостью состою в Союзе писателей России и Союзе журналистов России.
            В тридцатитрёхлетнем возрасте вступил в КПСС, из которой по существу так и не выступил, поскольку партийный билет под райкомовские двери не подсовывал, до сих пор держу его при себе. Почему-то вспомнил: некий английский жокей на скачках имел привычку высоко поднимать зад, его спросили, что это за привычка такая, он ответил: «А куда мне его девать?»
            Две организации: КПСС, в которой худо-бедно состоял, и КПРФ, в которой совсем не состою, никак не отождествляю. Кстати, о той КПСС. На ветеранской комиссии во Фрунзенском райкоме задали вопрос о причинах вступления, я сказал: «Возраст Христа, пора принимать решения». И никто из ветеранов на дыбы не встал. Вот и судите: новые времена с соответственными нравами в этом году (1982) то ли уже наступили, то ли уже подступали. А Горбачёв и Перестройка - в их определившихся впоследствии обличьях - тогда если и просматривались, то смутно. Так что всё, что происходило, совершалось не по чьёму-то почину, а по провиденческому чину.

Потом с М.С. Горбачёвым я познакомился лично. Работал в Горбачёв-Фонде, был даже доверенным лицом М.С. на президентских выборах 1996 года. Как человек Горбачёв мне понравился, как кандидат в президенты - нет.

 

2010 год: Академия художеств РФ, Белый зал.

 

Личная жизнь у меня тоже есть, сосредоточена она вокруг семьи. И в первую очередь, сами понимаете, вокруг и около жены - хорошей, доброй, высокообразованной женщины.

Напишите мне